Reuters на связи с Brand Analytics – история знакомства

Когда мы «попали в цель» (наш прогноз от 5 мая: Олланд — 52.6%, Саркози — 47.4%; Официальные результаты 6 мая: Олланд — 51.6%, Саркози — 48.4%) мы подумали: «Новичкам везёт» и продолжили заниматься своими планами – строить для коммерческих компаний системы мониторинга и анализа потоков социо-данных. Среди наших клиентов – крупные коммерческие структуры разных стран, заинтересованные в учете мнений обычных людей для PR брендов, маркетинга продуктов, управления репутацией, подбором исполнителей для крупных концертных площадок, и т.д., и т.п. Из зарубежных компаний мы ориентировались на американские TopSy, Gnip, AlchemyAPI, английский DataSift, BrandWatch.

Вполглаза присматривались к ноябрьским выборам в США 2012 года, по которым наш прогноз тоже «вполне удался» (Обама/Ромни, прогноз 60.4/39.6, официоз по выборщикам 59.5/40.5). Вот тогда нам стало интересно и мы пошли к социологам. Нам повезло посотрудничать с ВЦИОМ, с которыми мы опробовали научные методологии по выборам 2013 года в Венесуэле, после внезапной смерти Чавеса. Вот там-то и случилась «неожиданность»: наши прогнозы были «достаточно хорошими» (50.8/48.7 при результате 50.7/48.8), а вот крупнейшие мировые и региональные социологические службы (американские, аргентинские, колумбийские), использующие классические методы (типа телефонных опросов), не попали значительно, с ошибкой в 5-7%. Это достаточно много. 

На прогностике выборов в Венесуэле мы впервые опробовали технологии учета динамических событий, обязательно присутствующих в любой предвыборной кампании, реактивность социума, а также еще целый ряд усовершенствований методик и передовых разработок. 

Наши технологии позволяют очень оперативно делать прогностику, а также использовать ее в случае, когда проведение исследований затруднено или невозможно – тогда мы и помогаем в проведении исследований. Из таких примеров можно привести запрос на очень оперативное исследование (за несколько часов) по 6 странам, в конце августа 2013 года, перед чуть не начавшейся бомбардировкой США Сирии, когда была гипотеза о применении там химоружия. Задачей исследования было определить уровень поддержки населения США, ряда других западных стран, а также Турции планируемых бомбардировок. Бомбардировок не случилось, а через 2-3 дня во Франции, Германии, Великобритании прошли соцопросы, которые показали результаты близкие к нашему исследованию.  

События развивались так: 11 июня 2013 года по информации Чикагского центра 81% американцев высказались против военных действий в Сирии, 3 сентября Reuters со ссылкой на IPSOS публикует новые данные – всего 56% американцев против. Данные Brand Analytics в эти же даты – 83% американцев против. Проведенные в октябре опросы в США, Англии, Франции и Германии показали сильное неприятие военной операции против Сирии – от 72% до 88%.

Публикации: https://russian.rt.com/article/14939, http://www.vesti.ru/doc.html?id=1125601

Кстати, чтобы не казалось, что новые технологии – панацея и «волшебная палочка»: не всё было безоблачно, но из серьезных «промахов» могу вспомнить разве что прогноз референдума в Шотландии, когда аналитики не учли очень существенный момент – на избирательные участки могли прийти и проголосовать практически кто угодно, а не только жители Шотландии. И таких «внешних» людей оказалось много. Для нас ошибку немного скрасило то, что на последовавших за референдумом голосованиям по муниципалитетам, где принимали участие только жители Шотландии, результат был близкий к тому, что мы ожидали.

В отличие от опросов общественного мнения мы работаем в режиме реального времени и у нас отсутствует временной лаг на проведение опроса и обработку данных. Повторюсь, принципиальные моменты – это отсутствие «наводящих» вопросов, могущих повлиять на ответ, и возможность учитывать мнения огромных «выборок» тех людей, которые реально заинтересованы в проблематике (придут на выборы, отправят SMS и т.п.) 

Вернемся на 3 недели назад – 14 и 21 марта по нашим данным в предвыборной гонке лидировал Макрон, тогда как по результатам опросов – Марин Ле Пен. Только 23 марта IFOP опубликовал результаты опроса, по которым первое место также было за Макроном, но мы увидели это раньше.

С развитием социальных медиа скорость распространения информации и изменения информационного поля столь высока, что в некоторых случаях опросные технологии просто не успевают сработать. Второй момент – отсутствие вопросов – мы не опрашиваем, не задаем вопросов, мы просто «слушаем» то, что люди уже «сказали» в соцсетях. А это значит, что нам не врут, мы не вынуждаем людей отвечать на неудобные вопросы, ответы на которые могут сказаться на их социальной жизни, мы работаем только с высказанными искренними мнениями.

И третье – мы не ограничиваемся выборками. Развитие технологий сильно видоизменило понятие «общества» и его структуру. В некоторых случаях создать выборку, действительно соответствующую генеральной совокупности – сложно-выполнимая задача из-за слишком сильного расслоения общества на все большее число социальных групп. Мы не работаем с выборками по 1.000-1.600 человек, которые реально опросить, мы изучаем мнения сотен тысяч, иногда миллионов людей, которые уже высказали свое мнение на текущий момент времени. 

С учетом «подтверждения» данных по Макрону в результатах IFOP от 23 марта и «подтверждения» нами обозначенного тренда по Фийону в еженедельных результатах опроса французской социологической службы BVA-Salesforce, вероятно, главная из обозначенных выше причин отличия наших результатов – скорость получения и обработки данных. Информационное поле вокруг кандидатов невероятно динамично, поэтому и следить за развитием событий необходимо в режиме, близком к реальному времени, а не с задержкой в несколько дней или даже неделю. 

За долгое время существования классической социологии мы привыкли, что «социологические опросы = электоральная картина». Фактически в этой привычке, как в капле, утонули и Brexit, и выборы в США и многие другие волеизъявления масс людей в разных странах. 

Логическая ошибка возникает из привычного проставления равенства:
Соц.опрос = Выбор электората,
но события 2012-2016 годов показали, что зачастую это равенство не выполняется.

На чем основывается методология социологических опросов? На небольшой, но приближенной к усредненной выборке (людей, компаний, объектов). 

Обычно во время предвыборной кампании с некоей регулярностью опрашивается 1.000-1.600 человек (звонки по телефону, хождение по домам, небольшой набор постоянных любителей опросов и пр.). Подобные методики были единственно возможными на протяжении 100 лет существования социологии как инструмента. Других просто не существовало – ведь практически нельзя было опросить ВСЁ население страны.

Ситуация усугубилась не только тем, что «усредненных» людей стало сложнее выявлять и группировать, но еще и тем, что люди стали, мягко говоря, говорить неправду. Чтобы не идти в разрез некоему витающему в обществе (и продвигаемое теми же СМИ) мнению, не противопоставлять себя социальному окружению, люди могли в опросах сказать одно, но проголосовать по другому. 

С распространением соцсетей ситуация начала меняться – люди заговорили сами и публично начали высказывать и отстаивать свои мнения и предпочтения в своем кругу общения. С 2012 года (весенние выборы 2012 года во Франции, когда Саркози заявил, что победу одержали соцсети) и заканчивая Brexit и победой Трампа – использование миллиардов данных соцсетей для анализа мнения сотен тысяч, порою миллионов людей, открыто и публично заявляющих о своих намерениях – стало фактически привычной нормой. 

Для опубликованного 29 марта исследования были использованы следующие данные: